Сергей Бебешко: я не хочу ее терять

26.05.2011 Время и место встречи мы по молчаливому согласию даже не обсуждаем: то же субботнее утро и та же кафешка на столичном проспекте, где так же итожили золотой гандбольный сезон ровно год назад. “Все правильно: чтобы не сбивать удачу”, — согласно кивает Сергей БЕБЕШКО. И, уже устраиваясь за столиком напротив, главком “Динамо” словно делится настроением с еще не включенным диктофоном: “В тот раз, правда, на душе было куда веселее...” Ничего не остается, как этот зачин подхватить.

— Наша обоюдная сложность сейчас в том, что не понять, как строить этот разговор. То ли исключительно итоги подводить, то ли заглядывать наперед.

— Давай подводить итоги. Обсуждать планы сегодня бессмысленно. Нет уверенности, что клуб будет развиваться и стремиться к чему-то значимому. Похоже, главное сейчас для гандбольного “Динамо” — просто выжить. По-моему, высокому руководству, от которого это зависит, стоит задуматься, что это разговор не только об одной команде. Он о будущем национальной сборной Беларуси. Клуб, который три сезона неуклонно прогрессировал, двигался в верном направлении, может попросту умереть. Мне кажется, это будет катастрофой для всего белорусского гандбола.

— А для тебя лично?

— Огромным разочарованием. После полутора лет интересной и результативной работы, которую не удастся довести до конца.

— В твоей карьере бывали ситуации, схожие с этой?

— В предыдущей команде — испанском “Толедо” — мы тоже шли в гору, решили задачу выхода в первый дивизион. Но там мне просто не дали работать дальше, предпочли другого тренера. А чтобы вот так — взяли золото, и сразу же стал вопрос о существовании клуба, такое впервые. Странное состояние: ты знаешь, что и как надо делать дальше, но этому препятствуют обстоятельства, на которые не можешь повлиять. Впрочем, к такому нужно быть готовым. Помнишь, еще год назад мы обсуждали, что тренер должен всегда держать чемоданы собранными...

— В какой степени весенняя часть сезона, когда исчез ваш перевес в турнирных взаимоотношениях с брестчанами, была следствием клубных материальных неурядиц?

— Надо признать, что после зимы БГК заметно прибавил. Во всех аспектах игры. Видны результаты работы Гинтараса Савукинаса. Команда стала другой. Но полному объективному сравнению, конечно, многое мешало. Перед мартовской ничьей у наших игроков случился спад формы, вызванный жестким графиком выступлений в Лиге чемпионов, а затем — в сборных. Да и отрыв в восемь очков, конечно, сказывался на мотивации. Что касается майской чемпионатной игры в Бресте, то для нас она вообще ничего не решала. Считаю, нашу работу на финишном отрезке, включая кубковый “финал четырех”, надо оценивать сквозь призму того, что команда достойно доработала сезон, сражалась до конца на негативном фоне материальных неурядиц. Опыт выхода из таких ситуаций, наверное, тоже полезен. И он теперь у нас есть. Но лучше с этим не сталкиваться.

— Давай о приятном. Лига чемпионов — ключевое событие сезона.

— Да. И наиболее значимое, что может быть в клубной карьере игрока или тренера. Этой грустной весной мы иногда устраивали просмотры тех матчей — чтобы ребята забыли о плохом, вспомнили себя настоящих, по-особому настроились. Заглядывал им лица, и там читалось: неужели это мы вот так играли? Лига чемпионов — опыт, которого не приобретешь больше нигде, даже в сборной. Это своего рода чемпионат равных, где у тебя есть цель. Теперь, пожалуй, всегда буду расстраиваться, если выпадет сезон без выступлений на таком уровне. После того что там попробовал и испытал, опускаться на ступеньку-две, наверное, тяжело. Вспоминаю, как Маноло Каденас года полтора после “Барселоны” вообще никого не тренировал, хотя у него были предложения из Португалии, Германии. Теперь могу его понять. Для тренера спускаться с такого пика непросто. А побывать там — самое прекрасное.

— Если начистоту, в твоих воспоминаниях о Лиге больше позитива или все-таки горечи?

— Конечно, позитива. И команда, и я впервые участвовали в таком турнире. Начнем с того, что стояла задача просто туда попасть, попытаться о себе заявить. Но, считаю, мы сделали больше. На первых порах, конечно, сказалась нехватка опыта. Точнее, уверенности, что мы можем многих побеждать на таком уровне. Причиной нескольких поражений подряд были спады в концовках — не суть важно, физические или моральные. Но эту главную проблему мы решили, ни разу не проиграв в четырех матчах лиги после зимней паузы. Уверен, что с тем же составом в новом розыгрыше можно будет выступить лучше. Причем в любой группе. Мне многие говорили, что с жеребьевкой нам повезло. Мол, было бы сложнее, попади мы в шестерку с тремя грандами. Это не факт. Возьмите ту же “Босну”. Считаю, она была на голову ниже нас, но прошла в плей-офф благодаря тому, что наряду с тремя очень сильными клубами ее соперниками были и две сопоставимые по классу команды. Ровный состав нашей группы, возможно, только осложнил нам задачу. Плюс пресловутая российская расхлябанность “медведей”, отдавших очки “Шаффхаузену”. Мы старались, сделали многое. Но до плей-офф не хватило в итоге пяти секунд терпения. Может, это судьба, и так было нужно?

— Назови самое очевидное, что по итогам сезона можешь поставить себе в упрек.
— То, о чем уже сказал. С первого матча в Лиге чемпионов надо было добиваться от игроков веры в возможность победить любого. Если бы вопрос стразу ставился так — выигрываем либо умираем, прогресс наверняка наступил бы немного раньше.

— А если без ложной скромности, что прежде всего поставил бы себе как тренеру в заслугу?
— То, что все же не остановились в Лиге чемпионов на достигнутом, переступили грань между “просто поиграть” и “нужно выиграть”. Это первое. А второе — оптимально возможный рабочий режим, в котором команда отработала три месяца, не получая зарплату. Этот был период серьезной проверки нашего взаимопонимания.

— Увидел в этом доверие игроков к вашему штабу?

— Увидел в ребятах спортсменов, которые не просто меркантильно играют за деньги. Убедился, что и они могут работать за идею, как мы когда-то в советские времена — за дипломы и скромную зарплату. Бывали дни, когда приезжал на тренировку и думал: что же я им скажу? Заходил в зал и видел: а ничего говорить и не надо. Они относились к ситуации адекватно. Хотя, конечно, планы приходилось корректировать, облегчать. Потому что было тяжело ребят мотивировать, требовать работы под нагрузками. Ведь ситуация изменилась к худшему внезапно и слишком резко. Из тренерского арсенала приходилось сознательно исключать всякие проявления диктата. Всегда был противником принуждения, различных дисциплинарных санкций. И лишний раз убедился, что в этом прав. Сам бывал в таких ситуациях как игрок. Думаю, на месте ребят не выдержал бы и месяца. Так что теперь могу признаться, что восхищаюсь работоспособностью и профессионализмом, которые проявила моя команда. Благодаря этим качествам мы выстояли, продолжали играть.

— Правда, что в преддверии кубкового “финала четырех” кризис достиг пика?

— Да, за неделю до него игроки отказались тренироваться и поставили клубу ультиматум. Это повлекло сбои в подготовке.

— Но ситуация все-таки разрешилась?

— Ее взял под контроль Юрий Федорович Бородич. И при содействии главы динамовского общества деньги для погашения всех долгов нашлись.

— Как после этого опекуны клуба встретили кубковую неудачу?

— Пожалуй, никак. В Белыничах их не было. И впоследствии не слышал никаких претензий. Думаю, все понимают, что в такой ситуации было сложно требовать от игроков максимума. Хотя полуфинал брестчанам отдали обидно, в самой концовке. Да еще и травма Сереги Шиловича. Впрочем, возьми мы еще и Кубок, это было бы наперекор логике.

— Кто из игроков “Динамо” больше других удивил тебя прогрессом в этом сезоне?

— Денис Рутенко. Когда принял клуб, он был скромным правым краем, да еще и удалявшимся по два раза за матч. И вот неожиданно быстро вырос не только как игрок, но и как личность.

— Неожиданный ответ. Как соотнести его с тем, что это ошибки Дениса во многом стоили “Динамо” и роковых пяти секунд в Чехове, и кубкового поражения от брестчан?

— Конечно, у него есть недостатки. Если бы все складывалось так, как мы хотим, жить стало бы очень просто. Денис молод. Даже хорошо, что эти ошибки он совершает сейчас. И позже, надеюсь, не повторит. Но у нас не так много игроков, способных вот так, за один сезон, сделаться лидерами.

— Предположим, что летом все у вас будет хорошо. Многое изменишь в системе подготовки, подводки к важным осенним играм?

— Предсезонка выглядит не такой простой, как в прошлом году. В августе намечено турне сборной — в важное время у нас заберут игроков. Это осложнит планирование. Попробуем подстроиться. Что касается лигочемпионской квалификации, то в этом году изменится ее схема. Вместо трех матчей будет два. Так что соответственно скорректируем и моделирование игровых режимов. А там, если попадем в группу, подумаем о дальнейшем.

— Все более массовое привлечение динамовцев в сборную — это, положа руку на сердце, для тебя подспорье или помеха?

— Игры за сборную спортсменам всегда на пользу. Так они растут. Но я твердо убежден, что бывают ситуации, когда интересы клуба значат для национального гандбола не меньше. И на это тоже надо делать поправки. К примеру, в сентябре, перед дебютом в Лиге чемпионов, нам сильно помешало отвлечение игроков на спарринги с румынами. Все-таки при планировании вызовов в сборную ее тренерам важно ставить себя на место клубных коллег. С нас ведь тоже требуют и качественной предсезонки, и результатов в еврокубках. И порой эти десятидневные отлучки вне установленных международных сроков становятся сущей бедой. Вон и Вальдемарас Новицкий в недавнем интервью говорил о том же, только с брестской колокольни. Мне кажется, давно пора садиться за один стол и решать такие вопросы сообща. Спросили бы мое мнение, сказал бы, что, например, последний апрельский сбор был лишним. Потому что те же десять дней нужнее оказались бы сборной сейчас, в конце мая, когда закончился чемпионат страны. Не представляю, как сборники перед июньскими отборочными матчами сохранят форму и тонус в клубах. Ведь там, по сути, наступил предотпускной режим.

— В прошлом году в эту пору у вас в разгаре были и селекционные хлопоты...

— Сегодня лучшей селекцией станет сохранение команды, которая у нас есть. Если это удастся, больших изменений в составе не будет. Важно, чтобы в нашем положении быстрее наступила ясность. Потому что у большинства ребят есть хорошие предложения. И мы не вправе держать их в неведении, срывая варианты продолжения карьер. Паша Атьман, Боря Пуховский, Сергей Онуфриенко, Денис Рутенко — все они должны стать игроками европейского уровня. Причем могут и хотят стать ими в Минске. По-моему, абсурдно и непростительно для страны бездействовать при угрозе в одночасье потерять такую команду и остаться ни с чем. Я не белорус. Но мне никак не смириться с мыслью, что такое возможно...



Сергей НОВИКОВ, Прессбол